несколько лет прошло. я калечила человека, видимо, веруя, что количество нанесенного мной урона прямо пропорционально уверенности мира, что я существую (ибо стою этих ран).

сейчас мне не нужно никому ничего доказывать, тем более, настолько бесчеловечно. но невозможно отделить себя от чудовища, которым я была, как бы ни хотелось вырвать те страницы как портящие благопристойный вид блокнота.
и как развести части этой ситуации, я не знаю, правда.